стихи

[Valerian]

Борис Эскин

Кошка

Как величаво по обрезу крыши
Она идет на рандеву с луной!
Ковыльный хвост голубовато-рыжий
Расталкивает звезды над трубой.

Неповторимы кошки и красивы –
Что с чердака, что с шелковых перин,
Шипящие, фурчащие лениво,
С прыжками тонконогих балерин,

Хитрющие, степенные, шальные,
С глазами, где насмешливость и грусть.
Не знаем мы их помыслы иные,
Зато они нас знают наизусть.

Мы можем тискать маленькое тельце,
Подлизываться к кошке, даже льстить,
По праву доброго рабовладельца
Купить или на волю отпустить,

И за неблагодарность разозлиться,
И отшвырнуть строптивую подчас…
Но кошка знает, что она – тигрица,
По праву сильного она прощает нас.

[Светотень]

Леди Осень в стихах и в сердцах
Рассыпает свои листопады
И в открывшихся душах-ларцах
Понимания ищет в награду.
Кто способен Её разгадать?
Чувства, словно пастельные краски,
Нарисуют опять и опять
Боль надежды, как новую сказку,
Стаи вдаль улетающих птиц
И дождя тихоструйные песни...
Ты не ведаешь, сколько же лиц
В Ней таится? Какое чудесней?
И поддавшись Её волшебству,
Видишь сон золотой наяву...

[Inn-Ter]

130 лет назад родился Александр Блок, поэт - символ "Серебряного века" русской литературы...

С сайта РИА Новости Двенадцать кадров из жизни Александра Блока

Однажды Блок даже отказался публиковать свою критическую статью об одном малоизвестном и, по его мнению, не слишком талантливом поэте: "Может ему это очень важно - писать стихи... Пусть пишет".

Александр Блок

***
(ночь, улица, фонарь, аптека)

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века -
Все будет так. Исхода нет.

Умрешь - начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.

1912

[Inn-Ter]

Поэт, писатель, солдат. Фото Константина Симонова (РИА Новости)

28 ноября 95 лет исполнилось бы поэту, писателю и журналисту Константину Симонову. Его знаменитое "Жди меня, и я вернусь..." - одно из самых пронзительных и искренних стихотворений о Великой Отечественной войне. Благодаря ему Симонов и стал известен на всю страну. "Жди меня..." было опубликовано в газете "Правда" зимой 1942-го года...

Фото с сайта РИА Новости



Константин Симонов

* * *

Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.

1941

[Светотень]

Возьми МОЕ СЕРДЦЕ, хотя бы - кусочек...
Тихонько погладь и закинь под подушку,
Оно будет греть тебя, темною ночью,
И, сказку расскажет, когда будет скучно...
Ты ляг на него, если станет вдруг жестко,
Оно легче пуха, нежнее магнолий,
К тебе прижимаясь, изысканно робко,
Тебя обласкает, избавит от боли.
И если тебе, в этой жизни придется,
Пойти по пути, где так часто, нет света,
Оно для тебя - ярче солнца зажжется,
Тебя не предаст, не потухнет от ветра.
Ты брось его в сумку - оно пригодится,
Бесстрашно оно и не ищет награды,
Но, если вдруг, что-то плохое случится,
Оно за тебя - умереть будет радо...
И если тебя, кто-то сильно обидит,
Ты, злость на него, перекинуть попробуй,
Оно тихо стерпит, без шума, без плача,
Чуть-чуть погрустит, и ЛЮБИТЬ будет снова...

[Danmaster]

Однажды Бога попросил мужчина
Создать ему объект его любви.
Бог отозвался, выяснив причины.
И создал женщину из плоти и крови.
Немного света лунного прибавил
И солнечным сияньем осветил.
Во нрав он кротость голубя добавил,
А стройность серны в стане воплотил.
Создатель так увлекся над твореньем,
Что наделил ту женщину слезой.
Вселил в нее он молнии мгновенье
И легкость пуха он смешал с грозой.
Наполнил голос соловьиным пеньем,
Болтливостью сороки наделил.
А в результате страстное творенье
Всевышний для мужчины сотворил. Бог жизнь вдохнул в прекрасное созданье, Просящему отдал его заказ.
"Бери и мучайся", - сказал он на прощанье. "Люби и береги как божий глас".
С тех пор мужчина - пленник и хранитель, Прекрасной смеси, отданной ему.
Он муж, любовник, критик и ценитель. А все вопросы - к Богу самому...

[Bascet]

Часто в интернетах присутствует вводное "Читать все!"

Всегда это бесило... Чаще всего за этим "все" скрывалась нуднейшая монотонщина и унылость (слово табу уже? раньше какбэ затабуировали, щаз - уныло). Но, это интернет, млин.

Я, прекрасно зная эту, ну совсем уж неприлично длинную стихозу, намеревался выделить болдом ключевые моменты.

А что это "выделить"? Это те фрагменты, что мой разум подбрасывал мне по нужде, то в кабаке, то в постели, то просто в одиночестве.

Не получилось выделить. Оказалось, что я его (стих) основательно подзабыл. И, пытаясь набрать, вынужден был обратиться к источникам в сети (оттуда и скопипастил). Но, так или иначе... Но снова, целиком его прочел. Впервые за долгие годы.

И я понял - выделять-то нечего. Надо выделять все - как крыссон в шапке.

И я вновь и вновь перечел его целиком. Сказать, что я пищал и плакал - это значит не сказать ничего. Сережа опять цепанул меня в самую переносицу.

Тем, кто боится многабукф - не ссыте. Не надо себя насиловать. Пробегитесь глазами, зацепитесь за рерперные точки, за те, что бьют прям в поддых. А от них, глядишь, и целиком сподобитесь.

Просто полнота, просто цельность, просто монолит этого стиха... они просто в ранге абсолюта. Повторюсь - я не смог практически ничего выделить болдом без ущерба к соседним мыслям и строфам. И, в результате, не выделил ничего. :)

Ну, а те кто знает - не обессудьте за... за что? за боян? за банальность? Если кто так и посчитает - шаман ему на исповедь :)

Итак. А кто не боится многабукф - берем старый индейский бубен (шаман заныкал в инструменталке, хоть бирка у Мэда) и читаем, наводя ритмику стиха на ритмику собственного понимания его. Если и возникнет где-то синкопа, диссонанс какой - не смущайтесь, читайте дальше. 90% - веренетесь потОм к этому месту.

Не думаю, что Сережа расчитывал, что будут читать этот стих целиком... Да и, фактически, мы чаще слышим наиболее популярные отрывки из него. Это те, типа, которые я болдом хотел выделить :)

Вобщем, даже если вы сейчас не вкурите его ценность. Пройдет время - не забудьте того, кто вам дал наводку :)

И, последнее. Мой синопсис - 2200 знаков на круг. Весь стих Сережи - 3700. Так и кто из нас гений? :)

Итак:
-----------------------------------------

Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.

Голова моя машет ушами,
Как крыльями птица.
Ей на шее ноги
Маячить больше невмочь.
Черный человек,
Черный, черный,
Черный человек
На кровать ко мне садится,
Черный человек
Спать не дает мне всю ночь.

Черный человек
Водит пальцем по мерзкой книге
И, гнусавя надо мной,
Как над усопшим монах,
Читает мне жизнь
Какого-то прохвоста и забулдыги,
Нагоняя на душу тоску и страх.
Черный человек
Черный, черный!


"Слушай, слушай, -
Бормочет он мне, -
В книге много прекраснейших
Мыслей и планов.
Этот человек
Проживал в стране
Самых отвратительных
Громил и шарлатанов.

В декабре в той стране
Снег до дьявола чист,
И метели заводят
Веселые прялки.
Был человек тот авантюрист,
Но самой высокой
И лучшей марки.

Был он изящен,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою.

Счастье, - говорил он, -
Есть ловкость ума и рук.
Все неловкие души
За несчастных всегда известны.
Это ничего,
Что много мук
Приносят изломанные
И лживые жесты.

В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым -
Самое высшее в мире искусство".

"Черный человек!
Ты не смеешь этого!
Ты ведь не на службе
Живешь водолазовой.
Что мне до жизни
Скандального поэта.
Пожалуйста, другим
Читай и рассказывай".

Черный человек
Глядит на меня в упор.
И глаза покрываются
Голубой блевотой, -
Словно хочет сказать мне,
Что я жулик и вор,
Так бесстыдно и нагло
Обокравший кого-то.

. . . . . . . . . . . .

Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.

Ночь морозная.
Тих покой перекрестка.
Я один у окошка,
Ни гостя, ни друга не жду.
Вся равнина покрыта
Сыпучей и мягкой известкой,
И деревья, как всадники,
Съехались в нашем саду.

Где-то плачет
Ночная зловещая птица.
Деревянные всадники
Сеют копытливый стук.
Вот опять этот черный
На кресло мое садится,
Приподняв свой цилиндр
И откинув небрежно сюртук.

"Слушай, слушай! -
Хрипит он, смотря мне в лицо,
Сам все ближе
И ближе клонится. -
Я не видел, чтоб кто-нибудь
Из подлецов
Так ненужно и глупо
Страдал бессонницей.

Ах, положим, ошибся!
Ведь нынче луна.
Что же нужно еще
Напоенному дремой мирику?
Может, с толстыми ляжками
Тайно придет "она",
И ты будешь читать
Свою дохлую томную лирику?

Ах, люблю я поэтов!
Забавный народ.
В них всегда нахожу я
Историю, сердцу знакомую, -
Как прыщавой курсистке
Длинноволосый урод
Говорит о мирах,
Половой истекая истомою.

Не знаю, не помню,
В одном селе,
Может, в Калуге,
А может, в Рязани,
Жил мальчик
В простой крестьянской семье,
Желтоволосый,
С голубыми глазами...

И вот стал он взрослым,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою"

"Черный человек!
Ты прескверный гость.
Это слава давно
Про тебя разносится".
Я взбешен, разъярен,
И летит моя трость
Прямо к морде его,
В переносицу...

. . .

...Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один...
И разбитое зеркало...

Сергей Есенин
Черный человек
14 ноября 1925

[Светотень]

Час ночи... заворчал вдруг телефон,
Укрытый для надежности подушкой...
— Ты спишь, родная? Знаешь, так скучал... –
Уставший голос шепотом на ушко.

(И явь со сном сливается в одно
Необратимое желанье сладкой неги.
Улыбка счастья трогает лицо,
И нежность опускается на веки...)

— Ты знаешь, был такой безумный день,
Я поздно так? Наверное не надо?
— Ну что ты, милый, думать так не смей...
Я рада... ты же знаешь, как я рада...

— Весь день в делах... а мысли о тебе,
Все вроде хорошо, а неспокойно...
— Со мною так же... я живу во сне,
Лишь там с тобою... и дышать не больно...

Реальность бьет наотмашь по лицу,
И злобно ухмыляется мне в спину...
Ты близко-далеко... наполовину мой...
И я твоя всего на половину...

— Ну не грусти, родная, я с тобой,
Ты обещала быть всегда веселой...
— Прости, любимый, все сейчас пройдет,
Ты знаешь, что до слез всего полслова...

— Ну мне пора... прости, что разбудил,
Скучаю, моя нежная... ты слышишь?...
Люблю тебя... хочу безумно, нету сил,
Увидеть, как ты спишь и тихо дышишь...

— И я... хочу... Все будет, только верь,
Ну, а пока могу я лишь присниться...
Глаза закрой, не закрывай лишь дверь
В твой сон... Я прилечу далекой нежной птицей...

Короткие гудки... И счастье опрокинутое в сон...
Из рук тихонько ускользает телефон...